Мы с Ларисой подумали и решили, что лучше всего мне, как редактору этой книги, рассказать о ней, поскольку большинство ее еще не читали. С разными главами этой книги, но не со всеми, многие знакомы по публикациям в интернет — журнале Леонида Школьника «Мы — здесь» или по ларисиной странице в «Фейсбуке». Теперь же все разрозненные публикации собраны вместе и выстроены в книгу.

Мне выпала честь быть выбранной Ларисой в качестве редактора этой книги. Честно говоря, задача была не только почетная, но и очень трудная. Как редактировать текст человека, который сам лучший редактор и корректор? К тому же и пишет Лариса очень хорошо, профессионально. Ну, корректором я и не работала, Лариса сама многожды вычитала корректуру. Для редактора же, все-таки, остался какой-то кусок. Во-первых, вчитаться в текст, так чтобы не пропустить какиe-нибудь ляпсусы, которые невольно возникают при письме. Так, например, не с первого раза я заметила, что бакены зажигались утром, а гасились вечером! Такое бывает. Во-вторых, и в самом главном, нужно было выстроить весь имеющийся материал так, чтобы не было повторений в главах. Когда Лариса писала отдельные части для публикации, она пользовалась всем материалом, который был в ее распоряжении, и повторяла некоторые эпизоды и рассуждения. Этого не должно было быть в книге. Мы много раз переставляли эпизоды, занимались перекомпоновкой материала, чтобы выстроить повествование. Ну что получилось, то получилось.

А теперь о книге. Я начну с цитаты из Маяковского, поэта, которого любил и переводил на идиш Эммануил Казакевич. Буду читать без купюр.

ВО ВЕСЬ ГОЛОС
ПЕРВОЕ ВСТУПЛЕНИЕ В ПОЭМУ

Уважаемые
  товарищи потомки!
Роясь
   в сегодняшнем
окаменевшем г ....,
наших дней изучая потемки,
вы,
возможно,
спросите и обо мне.
  И, возможно, скажет
ваш ученый,
кроя эрудицией
    вопросов рой,
что жил-де такой
певец кипяченой
и ярый враг воды сырой.
Профессор,
  снимите очки-велосипед!
Я сам расскажу
    о времени
  и о себе.

Последние строчки этой цитаты в несколько измененном виде и легли в название книги. Писатель Казакевич не мог, в силу многих причин, сам рассказать о себе, и вот теперь его дочь делает это за него. Нельзя сказать, что не осталось никаких опубликованных свидетельств о том, что Эммануил Казакевич думал о своем времени, о том, как он писал свои произведения. Есть воспоминания о Казакевиче, есть книга «Советские писатели на фронтах Великой Отечественной войны», где помещена переписка Казакевича с женой и с родственниками, также опубликована часть дневников и писем Казакевича «Слушая время», вышедшая только в 1990 г., поскольку раньше о напечатании того, что там появилось, и речи не могло идти, а также и другие материалы, подготовленные Галиной Осиповной Казакевич, а затем и Ларисой.

Однако, весь этот материал практически неисследован, и в представлении очень многих людей Эммануил Казакевич — дважды лауреат Сталинской премии — преуспевающий писатель, обласканный властью. По мнению многих, у него было все, чего только он пожелает, а его дело было в прославлении той самой власти, которая его привечала.

Если бы все это было правдой, то почему же жизнь Казакевича оборвалась так рано, почему писатель, полный новых замыслов, ушел из жизни, не дожив до 50 лет? Ответ на этот вопрос вы и найдете, прочитав книгу Ларисы. Книга относится к жанру мемуарной литературы, но это не просто воспоминания о прошлом. Ей удалось не только рассказать о жизненном пути своего отца, но и оценить события прошедшей эпохи, привлекая в качестве доказательств те документы, которые стали доступны в последние десятилетия.

В предисловии Лариса пишет, что ее отец «действительно был личностью не просто неординарной, но уникальной, особенно если учесть ту эпоху, в которую он жил. Он оставался свободным человеком, живя в несвободной стране, и, думаю, многие любили и уважали его за это: он являл пример того, как можно быть свободным, оставаясь в пределах жестокого тоталитарного государства.

Лариса поняла это, став уже совсем взрослой, когда узнала и осознала многие обстоятельства, которых тогда и не знала, и не придавала им значения, и просто не задумывалась ни о чем, кроме своих девчачьих глупостей, а потом взрослых хлопот — муж, дети, работа, и т. д., и т. п. И вот пришло время многое осознать, переосмыслить, понять…

Первая глава книги посвящена 30-м годам ХХ века, т.е. началу творческого пути писателя, писавшего на языке идиш, его жизни в Биробиджане. Как бы не хотелось нам, но Лариса не пишет о детстве отца, сообщает мало сведений о его родителях, поскольку сама об этом знает немного, да и сведений об этом периоде жизни почти не сохранилось. Разве что в книге впервые опубликованы детские фотографии Казакевича, которые нашлись в архиве Славы Затловской и были ею любезно предоставлены для опубликования.

Вторая глава книги рассказывает о жизни Эммануила Казакевича и его семьи во время войны. Эта часть читается как детективный роман о том, как писатель всеми правдами и неправдами стремился в действующую армию и достиг своей цели, дважды без соответствующего назначения вернувшись в разведку. При этом он оставался писателем и поэтом.

Вот стихотворение, написанное по-русски в 1943 г. во Владимире, когда Казакевич после ранения работал в газете и сбежал оттуда в разведотдел под командованием генерала Выдригана.

С Е Т О В А Н И Е

Синяя птица моей судьбы,
что загрустили вы?
Сели на пень на какой-то гнилой,
Перышки скрыли под серой полой,
Стали какой-то ни доброй, ни злой,
Птица.
А раньше звенели вы вся, как свирель,
Вы раньше летали по дальним морям.
Что же вы сели, мадемуазель
(Или, быть может, простите, мадам),
Птица?
Синяя птица моей судьбы,
Птица моей мечты.
Я называю вас нынче на «вы»,
А называл ведь на «ты» —
Тогда, когда ты летала орлом
И клекотала орлом,
Когда ты махала синим крылом
Напролом сквозь седой бурелом.
Ты ведь летала в державе гроз,
нынче застряла, как старый воз,
Со старушечьим личиком, мокрым от слез,
Птица.

Это стихотворение было опубликовано в сборнике «Советские поэты на фронтах Великой Отечественной войны», но кто его там читал?

Я думаю, что многие видели в свое время спектакль «Павшие и живые», поставленный Юрием Любимовым в театре на Таганке в 1965 г. Но мы не видели эпизода с Казакевичем, который убрали сразу после первого просмотра. Вот об этом крамольном, с точки зрения тогдашних властей, эпизоде о побеге на фронт, тоже рассказывает Лариса, как и о многом другом.

Третья глава повествует о 40-х годах, о том как не очень известный писатель Казакевич получил Сталинскую премию за повесть «Звезда» в 1947 г. Многие считают, что эта повесть — первое произведение, написанное Эммануилом Генриховичем на русском языке, но, в действительности, это не так. Еще до войны Эммануил Казакевич писал, но не закончил, пьесу в стихах о Колумбе «Адмирал океана». Об этом можно прочитать в статье Шуламит Шалит, которую легко найти в интернете. Кроме того, есть много его стихотворений на русском языке и впервые опубликованная в книге поэма «Задумчивая обезьяна»

Вот после опубликования «Звезды», в которой Сталину не понравился финал, но он все-таки присудил повести премию, и начинаются события, которые не должны были бы иметь места в оценке творчества лауреата — его начинают ругать после появления в печати повести «Двое в степи». Лариса пишет: «Пожалуй, настоящую причину травли «Двоих в степи», которую не осмеливались оформить в слова критики повести, высказал Юрий Олеша. Об этом написал Даниил Данин в своих воспоминаниях: «В 48-м Ю. К., нетвердо подойдя к нашему столику в клубном ресторане, возгласил актерским шепотом: «Эмма! Это колоссально. Это говорю вам я — Юрий Олеша. Да, Эмма, вы не понимаете своей вещи, вы написали, что Россия — это тюрьма!» А после разгрома, в 1950 г., опять Сталинская премия за роман «Весна на Одере»! Получается политика «кнута и пряника»! Все как-то успокаивается, и семья Казакевичей получает квартиру в Лаврушинском переулке. В 1953 г.выходит повесть «Сердце друга», в первом номере журнала «Новый мир».

О травле Казакевича на собрании пленума правления Союза писателей, о гражданском мужестве Казакевича, приютившего опального Юрия Олешу и его жену, Лариса пишет в четвертой главе воспоминаний.

В пятой главе рассказывается об альманахе «Литературная Москва», альманахе, возвратившем читателям имена ранее опальных писателей и поэтов — Цветаевой, Ахматовой, Заболоцкого, Гроссмана и других; а также познакомившего с молодыми талантливыми авторами — А.Яшиным, В. Тендряковым и др. В этом году, как раз в конце января будет уже 50 лет со дня выхода первого тома этого альманаха. Глава об альманахе — результат тщательных исследований, подтвержденный личными воспоминаниями Ларисы. Она не обходит вниманием многие факты, которые, даже будучи известными, трактовались по иному. Я надеюсь, что исследователи обратят внимание на эту блестящую главу, и справедливость в отношении того, что сделал Казакевич, будет восстановлена.

Я просто приведу эпиграф к этой главе:

Я каждому встречному в этой стране свободную душу дарил.
И каждый второй (да и первый порой!) мне личную яму рыл.
Наспех, должно быть, рыли они, под свой лилипутский рост.
Я все еще жив, и только на лбу линии новых борозд.
                                                                   Фазиль Искандер

Шестая глава охватывает период с конца 50-х годов до 1962г., года смерти Казакевича. В ней рассказывается о сложностях с публикацией повести «Синяя тетрадь». Когда вышла эта повесть, никто не мог и подумать, сколько здоровья стоила она автору. Ее рассматривали как дань ленинской тематике и как стремление автора угодить властям. А на деле повесть оказалась еще одной попыткой Казакевича рассказать правду. Впервые в повести было написано, что Ленин в шалаше был не один, а с Зиновьевым, считавшимся тогда врагом народа! Такими же попытками восстановить историческую правду были рассказ «Враги» и очерк «Ленин в Париже».

Седьмая глава стоит особняком в книге, потому что в ней говорится не о произведениях Казакевича, а об их экранизации, в основном о двух фильмах, снятых по повести «Звезда», которые разделяет почти пятьдесят лет.

Восьмая глава посвящена ларисиной маме — Галине Осиповне Казакевич. Без нее, самоотверженно посвятившей свою жизнь мужу, писателю Казакевичу было бы трудно выжить. Эта глава — в память о настоящих женах писателей, об их стойкости и долготерпении.

В книге есть приложение — впервые публикуется, найденная Ларисой в бумагах Галины Осиповны поэма «Задумчивая обезьяна». Я еще хочу сказать о библиографии. Когда Лариса начинала работу над книгой, мы смотрели библиографию в интернете. Я тогда поразилась, какой убогой и неполной она была. Мы попытались упорядочить и расширить библиографию, так чтобы можно было составить хоть какое-то представление о том, что и кто писал о творчестве Казакевича.

И, конечно, об оформлении книги. Аня Гула прекрасно все сделала — и обложку в предгрозовых тонах, и форзац и нахзац с цитатами о Казакевиче, но самыми удивительными оказались хорошо знакомые фотографии из архива Казакевичей. Ане удалось так обработать их, что в послевоенных фотографиях бросается в глаза трагический взгляд писателя, его стойкость и мужество.

Наталия Нейман

Главная страница