Эмиграция: изменение мотивов

    Некоторые биологи утверждают, что лень – естественное свойство человека. Это хорошая отмазка, но вряд ли это так – лень биологически нецелесообразна. Тот, кто ленился кочевать в соседний регион, помирал в ледниковый период, а позже ленившийся делать запасы, не доживал до весны. Правда, еще позже ленивые изобрели книгопечатание и посудомоечную машину. Однако автор ленив и поэтому не только не делает запасов гречки и не эмигрирует, но и не изобретает книгопечатание и не пишет статей, если нет причин. В данном случае причиной оказался разговор с молодым поколением – понятно о чем. Вопросы повлекли попытки ответа, они – возражения, те – контрвозражения, а итогом – желание разобраться.

    А поскольку свежих социологических данных нет, то пришлось – как это ни непривычно – обратиться к логике, наблюдениям, разговорам и просто обыденному сознанию. Которое при некоторых дополнительных условиях тоже есть отражение реальности. В конце концов, на чем строится вся так называемая теоретическая социология? На – прошу не обижаться – обыденном сознании. Ну да, профильтрованном через логику, коллег, рецензента и редактора журнала. Если что-то из этого имело место в реальности.

    Итак, раньше ехали почему? Потому что или стремились к нормальной жизни вообще – для себя и уж во всяком случае – для детей (особенно если мальчик), или внутри бурлил сионизм, или беспокоил общепринятый антисемитизм («убирайтесь в свой израИль»), или «хотели колбасы», или вызвали известно куда и предложили выбор – Израиль или Сибирь. Да, у тех, кто жил в Беларуси и в Украине, был еще один мотив – напеваемый счетчиком Гейгера. Перечисляю в порядке, как мне кажется, убывания частоты, хотя это очень условно – у конкретного человека чаще всего мотив был не один. Под нормальной жизнью я понимаю соблюдение основных прав человека и существование в обществе, где нет тотальной лжи и принуждения участвовать в ней, где есть нужная людям (а в идеале – еще и интересная) работа, где ты нужен. Общепринятый антисемитизм я выделил только потому, что его обычно выделяют, хотя на самом деле его маргинальное положение – просто часть нормальной жизни. Колбасу я поставил на предпоследнее место не потому, что я противник пожрать! А потому, что обеспокоенные в основном материальным прекрасно (по тогдашним местным понятиям) устраивались в СССР – они «шли по партийной линии». А также в около- или нелегальный бизнес – и если не наглели и делились, с кем надо, то все у них было хорошо, особенно в регионах, где была высокая «дифференциальная земельная рента» (Маркса конспектировали?)

    С антисемитизмом – если это было единственное ощущаемое неудобство – интеллигенты мирились. Особенно в НИИ, КБ, п/я и так далее – возможностью делать любимую работу режим держал на привязи большинство евреев и прекрасно это использовал. КПД среднего еврея в НИИ был в разы больше среднего «по всем работникам» – не потому, что еврей был умнее русского, отнюдь нет. А потому, что это был единственный способ пробиться через все преграды и отвоевать хоть какую-то возможность жить, не будучи ежедневно помыкаемым любым начальником. Даже хорошим – просто в интересах дела и опять же, чтобы не заподозрили в ожидовлении. В порядке анекдота: мне на защите диссертации единственный «черный шар» кинул Фишер – начальник соседнего отдела (не могу лишить себя удовольствия заметить, что единственный вопрос, который он мне задал, свидетельствовал о не вполне твердом знании курса физики).

    Когда началась Перестройка, сионисты уехали, антисемитизм ослаб (только административный – но многим казалось, что весь), увеличились возможности для «колбасы» (появилась возможность и заработать, и украсть). Доминирующим фактором эмиграции на какое-то время стало желание жить нормальной человеческой жизнью. Но надежды на нормальную жизнь здесь с годами понемногу таяли. А по мере превращения страны даже не в бензоколонку, а в нефтеколонку, что еще обиднее, убывали и надежды на нормальную интересную работу.

    Конечно, процесс не был и не есть тотален. Были и есть сейчас научные и инженерные коллективы, которые ухитряются нормально работать, и можно себе представить, какое редкостное сочетание разных способностей, накопленного багажа, оптимальности тематики, какого-то финансирования или востребованности рынком для этого нужно. Но в целом ситуация ухудшалась, и люди едут – тем более, что появилась возможность «уехать, не уезжая». А тут еще нелепые телодвижения властей – смешные попытки вернуть ученых, какие-то манипуляции с гражданством и пенсиями и т.п., которые только усиливали настороженность и отторжение. Мерзость «шпионских процессов» вообще не поддается описанию – но подумал ли кто-то, какой ущерб стране они нанесли? То есть их инициаторам, конечно, не до страны, но кто-то выше должен был задуматься?

    Сейчас ситуация стала меняться серьезно. Россия стоит на пороге СССР и демонстрирует готовность туда идти. Скорее всего, это будет не брежневский застой, по которому вздыхают некоторые граждане, кладущие на ночь в стакан нечто розовое – причем не челюсть, а очки. Будет совсем плохо, потому что ресурсов нет, материальный фонд изношен, а люди – хоть издалека – повидали нормальную жизнь. Потому что люди знают, какие дворцы себе строят некоторые, – а от зависти до ненависти один шаг. Потому что на возрастающих дозах телевизионного наркотика долго не проживешь – печень откажет. Судя по опросам социологов, Россия готова идти в СССР и класть живот на алтарь – но умные социологи пишут, что это только на словах, умирать ради дефолта не хочет никто. Однако словесная готовность и заоблачный рейтинг служит для владельцев дворцов сигналом, что можно строить следующие. Их ждет сильное разочарование, но людям от этого будет не легче.

    И еще один, не артикулируемый, но, наверное, самый главный фактор. Советский эксперимент, поставленный на поколении дедов и отцов, привел к тому, что отцы и дети не просто не хотят ответственности, не слишком хотят работать и не ценят свободу. Это-то мы видим с начала века, это всем ясно, и это делает невозможным прогресс. Но есть еще кое-что, о чем мы стараемся не думать и не говорить, потому что попросту страшно. Чудовищное состояние общества – следствие 70 лет жизни в атмосфере лжи. Те, кто насиловал, пытал и убивал, воспитали тех, кто преследует, травит и стреляет, кто занимается политическими убийствами и лжет так же легко и естественно, как дышит. Соучастие в мерзости – старый способ сплочения, классик русской литературы вполне может служить учебником истории.

    Мы платим – а наши дети и внуки будут еще минимум два поколения платить – по счетам, и в частности, за ложь и слабость 90-х, когда мы могли бы сказать себе правду. Но не решились…

    Эксперимент последнего года показал еще одно – что любой из имеющихся в глубине народа комплексов можно за несколько месяцев довести до уровня тотальной истерии. При этом народ легко переступил через верхний слой социальной легенды – легенды о добросердечии, о славянском братстве, о широкой русской душе и т.п., и т.д. Более того, мы – учебник психологии рулит! – готовы поставить хоть весь мир в известную позу, мотивируя это именно тем, что «мы должны всех иметь, потому что мы – самые духовные». Ну и дух…

    А безумная смелость одного процента деятелей искусства и студентов делает – при всем преклонении перед их смелостью и честностью – ситуацию еще мрачнее. Уж очень силен контраст.

    А теперь прикиньте – какие еще комплексы есть в глубине души у россиян? … в Москве, конечно, можно сначала отправить народ бить витрины бутиков.

Леонид Ашкинази